«Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою [лучше] завоевателя города» (Притч. 16: 32), – говорил премудрый царь Соломон. До грехопадения первозданные люди были не только властителями мира, но и хозяевами своих чувств. По совершении преступления человек легко впадает в рабство своим чувствам, которые в этом случае превращаются в страсти, деспотично владеющие самим человеком. Христос Своим жизненным подвигом, смертью, воскресением и вознесением на небеса открыл нам возможность победы над страстями через соединение с Собой в Церкви. Но это соединение со Христом в Церкви требует усилий со стороны самого человека. Поэтому большая часть святоотеческой литературы посвящена борьбе христианина со страстями. «Борьба со страстями – общее для всех дело… и длится эта борьба всю жизнь» (святитель Феофан Затворник).
Чуждые нашей дерзости, святые отцы часто опасались обсуждать высокие богословские темы, но с готовностью рассуждали о борьбе со страстями. Когда пришедший отшельник пытался побеседовать со святым Пименом Великим «о предметах духовных и небесных», преподобный молчал. Когда же гость спросил старца: «Что мне делать, авва? Мной овладевают душевные страсти», тогда «старец с радостью посмотрел на него и сказал: “Теперь хорошо, что ты пришел; теперь отверзи свои уста, и я исполню их благ”».
Среди бесчисленного множества обуревающих человека страстей христианские подвижники благочестия выделяли ряд основных страстей, которые являлись причиной всех остальных. Источником же всех страстей, по святым отцам, является самолюбие, или, по определению святителя Феофана Затворника, самость: «Самость – корень грехов. Отпадающий от Бога на чем другом может остановиться, как не на себе? И останавливается. Вот и самость»: «Каждый из нас приходит в мир этот только с семенем всех страстей – самолюбием. Это семя потом жизнью и свободной деятельностью развивается, растет и раскрывается в большое дерево, которое ветвями своими покрывает всю греховность нашу…»
Страсть эта завладела первыми людьми еще до совершения преступления, когда они откликнулись на предложение искусителя стать «как боги», но – самостоятельно, без Бога. Узнать наличие этой страсти в себе мы можем по чувству собственной значительности: «Коренная прелесть есть думать и – еще хуже – чувствовать, что я нечто, тогда как я ничто. Я называю это самоценом. Вонмите сему и возымейте самоцен сей первым врагом своим. Не давайте ему засесть внутри – иначе он сгубит вас. Это апостольский урок: мнящий себе быти что, ничтоже сый, сам себе прельщает» (святитель Феофан Затворник).
Из корня страсти самолюбия на почве человеческого сердца вырастают, как три ствола, три основные страсти – чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, или, если привести эти понятия к единому корню, – сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. На них, как на трех китах, основываются все существующие страсти, которые, словно темные тучи, заслоняют от человека солнце правды – Христа – и уже в этой земной жизни лишают человека радости. Именно эти три страсти завладели сердцем праматери человечества Евы, прежде чем она решилась преступить Божественную заповедь: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание…» (Быт. 3: 6). Самолюбивое стремление к автономному существованию сделали первозданных людей беззащитными перед чревоугодием («дерево хорошо для пищи»), сребролюбием («приятно для глаз») и тщеславием («вожделенно, потому что дает знание»). В этих страстях, как в трех соснах, доныне блуждает человечество. Почему и апостол Иоанн Богослов говорит: «Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, – не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин. 2: 16), то есть всё те же три основные страсти, завладевшие падшим человеком со времен грехопадения Адама.
По этой причине Христос, пришедший освободить нас от греха и смерти, вынужден, прежде всего, победить искушение именно этими страстями, предваряющими любой грех. По окончании сорокадневного поста Спасителя сатана приступает к Нему, ища во Христе действие страсти чревоугодия: «Если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом» (Лк. 4: 3). Затем падший херувим предлагает Господу власть над всеми земными царствами, надеясь увлечь воплощенного Сына Божия страстью сребролюбия: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее» (Лк. 4: 6). И как к последней надежде, диавол приступает ко Христу с предложением поступить по влечению к суетной славе, то есть по тщеславию, славолюбию: «Если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Лк. 4: 9–11). В лице Господа нашего Иисуса Христа человечество впервые полностью побеждает те искушения, которые не смогли преодолеть наши прародители. Христос становится не только примером победы над страстями, но и Путем, по которому следует идти человеку, желающему освободиться от греха и страстей, и Путь этот открывается нам в Церкви, которая есть Тело Христово. Но пока человек не закончил свою земную жизнь, до тех пор как среди добродетелей главными «пребывают сии три: вера, надежда, любовь» (1 Кор. 13: 13), так и среди страстей нас обуревают, прежде всего, сластолюбие, сребролюбие и славолюбие.
